Гномы
вымерли много веков тому назад - возможно, и к лучшему. Какое это должно было
бы быть отвратительное зрелище - мужчины и женщины, все с бородами, но ростом с
десятилетнего ребенка... С другой стороны, мы лишились возможности увидеть
своими глазами всесокрушающий гнев богов, который обрушился на гномов и
поглотил целую цивилизацию в одно мгновение, и ужаснуться его
сверхъестественной мощи.
Останки
гномьей цивилизации похоронены глубоко в недрах гор, привлекая ученых и воров
со всего света, что словно падальщики слетаются в опустевшие подземные города,
чтобы содрать с костей прошлого последние крохи древних знаний и извлечь на
поверхность забытые сокровища. Но многие искатели приключений встречают в этих
проклятых залах лишь смерть, ибо гномьи руины не отдают свои сокровища без боя.
Давным-давно,
еще ребенком, я слышал рассказы о том, как сведущи были гномы в том, что
касалось механизмов. У моего народа есть предание, что еще до нашего появления
в этом мире гномы подчинили себе силы земли и стали столь искусными механиками,
что с помощью огня и молота вдыхали жизнь в сталь и бронзу, создавая
механических слуг. Эти искусственные создания теперь несут свою службу в темных
залах и коридорах, наполненных непрерывным скрежетом шестеренок и шипением пара,
готовые уничтожить тех, кто решил осквернить гномские святыни, словно мрачные
стражи последних крупиц культуры, оставшихся от ныне мертвой расы.
Вспоминаю,
как я спустился во влажную тьму Мзулфта. Медленное шипение пара, скрип старых
шестеренок и грохот работающих механизмов эхом отдавались по мертвому городу -
звуки эти были способны посеять панику в сердце подавляющего большинства людей.
Я слышал, как во тьме что-то движется, скользит по полу совсем рядом, но
остается невидимым взору, и понимал, переступая через тела несчастных
расхитителей могил и ученых, что во тьме этих залов обитают вовсе не крысы.
Небольшие
механические пауки быстро окружают меня, оживают механизмы, встроенные в стены,
разворачиваются большие сферы, являя передо мной металлических созданий с
арбалетами вместо рук. Я не могу не изумиться великолепию машин, созданных с
одной лишь целью - убивать. Сила моя в моем мече и щите, и я не боюсь этих
искусственных созданий, ибо мне ведомо - в этих глубинах можно встретить
гораздо более опасных существ. И действительно, пол начинает подрагивать от
движений какого-то массивного существа, ступающего так твердо, словно оно
передвигается на огромных поршнях – и вот оно выходит на свет. Топор в одной
руке, молот - в другой, ростом с пятерых мужчин, весь из тусклой бронзы, с
лицом, созданным по образу и подобию своих хозяев. Паровой центурион. Да,
легенды не врут - передо мной страж, охраняющий величайшие сокровища гномов.
Мы
сразились, и теперь я знаю, что гномы действительно исчезли бесследно - ибо
грохот, с которым центурион нападал на меня, поднял бы мертвых из могил. Он
размахивал молотом и мечом с нечеловеческой силой и без передышек, одержимый
лишь одной целью - убивать. Я уклонялся от его ударов, и они лишь бесплодно
крушили стены, я нападал, пользуясь теми редкими моментами, когда он открывался
для атаки - и так яростно мы сотрясали своды подземелья не один час. Я не мог
принять мысли, что какой-то механизм возьмет надо мной верх.
Обычный
человек уже давно был бы мертв, когда я наконец встал у искореженного тела
мертвого автоматона, из которого, словно последний выдох, вырвался клуб пара. Я
мог бы забрать артефакты гномов и ценные металлы, но оставил их нетронутыми.
Мне не хотелось отвадить от себя удачу, ограбив мертвых - а вдруг именно такую
ошибку совершили бессчетное количество искателей приключений, бесславно
завершивших свой путь?..
Я
продолжу свои странствия по миру, и, возможно, когда-нибудь Гербейн встретит
себе достойного противника - из известных мне нет никого, кто способен заставить
меня трепетать.